понадеялся было, что того трахнет инсульт, но к своему сожалению быстро осознал тщетность своей мечты. Как спущенная автомобильная шина, тот прошипел в приступе ожесточенного негодования:

– Следует ли мне понимать, что я уволен под надуманным предлогом с занимаемого мной поста гендиректора «Роснано»?

– Наконец-то, вы меня правильно поняли, – хлопнул ладонями по столу Борис Иванович. – Конечно же, надуманным. Я очень долго думал над тем, до какой глубины может пасть человек, подобный вам, у которого не осталось ни капли чести, ни жменьки стыда.

– И какова будет формулировка увольнения? Потому что я писать заявление на увольнение не буду, – продолжал шипеть официально «надзирающий» за Россией ставленник Трехсторонней комиссии73.

– О! – весело воскликнул Юрьев. – На этот счет можете не волноваться. Здесь я могу пойти вам навстречу. Выбирайте сами: пункт 7-й статьи 81 «утрата доверия», либо пункт 3-й той же статьи «несоответствие занимаемой должности вследствие недостаточной квалификации».

С грохотом отодвигая стул, Чайбус встал и не на кого не глядя, быстрым шагом устремился вон из зала заседаний. Дождавшись, когда за ним закроется дверь, Юрьев начал обшаривать взглядом собрание, бормоча негромко, но слышно в установившейся тишине:

– Где тут у нас Генеральный прокурор? Хоть его ведомство и не относится к исполнительной власти, но я просил его вчера посетить наше мероприятие. Игорь Викторович, вы, где там спрятались? Я вас не вижу.

– Я здесь, – поднялся почти с самого дальнего конца стола Игорь Викторович Краснин, назначенный на этот пост в конце зимы, и сменивший погрязшего в коррупционном скандале из-за своего сыночка прежнего прокурора.

– А-а-а, вижу-вижу, – по-акульи улыбнулся Юрьев. – Игорь Викторович, по окончании расширенного заседания, прошу вас предпринять следственные действия в отношении гражданина Чайбуса Анатолия Борисовича.

– На какой предмет предпринять следственные действия? – живо поинтересовался Краснин, быстро доставая из кармана блокнот и тоже не питавший симпатий к ныне опальному госолигарху.

– На предмет нецелевого использования выделенных из госбюджета средств в размере двухсот пятидесяти двух миллиардов рублей в 2012 году. Но если ваши сотрудники «накопают» еще что-нибудь помимо этого, то я вам буду только благодарен.

– Обещаю вам, Борис Иванович, что мы тотчас же займемся этим делом, укомплектовав следственную бригаду лучшими нашими сотрудниками.

– Спасибо, Игорь Викторович. О ходе расследования, прошу держать меня в курсе, – подвел итог первой части «Марлезонского балета», как мысленно про себя окрестил он расширенное заседание.

II

Там же

Махнув прокурору рукой, чтобы тот садился, Юрьев, пожевав губами, вновь обвел зал недобрым оком, после чего произнес, почти хрестоматийное:

– Кто еще не согласен с политикой партии?

Желающих противопоставить себя партии носящей на плечах погоны с большими звездами, не нашлось. Выждав для приличия несколько секунд, он продолжил уже более миролюбивым голосом:

– Ну, на нет, стало быть, и суда нет. Пусть мертвые погребают своих мертвецов, а живым надобно думать о живом и насущном, – не совсем по тексту процитировал он строки Нового завета. – Ладно, покончим на этом и продолжим наше заседание. Перед тем, как его продолжить, хочу представить вашему собранию назначенного мной по согласованию с Высшим Военным Советом нового Председателя Центрального Банка России – Глазырева Сергея Юрьевича.

Глазырев, при упоминании своего имени, встал со стула и коротко поклонился собравшимся членам Кабмина и приглашенным.

– Сергей Юрьевич, – продолжал презентацию нового соратника Юрьев, – человек хорошо вам всем известный. Известны его взгляды на макроэкономику и на перспективы развития России в новых для нее условиях, поэтому я не думаю, что ему придется долго приспосабливаться к работе уже сложившегося коллектива. У него сейчас будет много забот, ибо, прежде чем полноценно приступить к исполнению обязанностей Председателя Центробанка, нужно провести всеобъемлющий аудит состояния дел в Банке. Потому что, насколько мне известно, за все время его существования, как самостоятельного, гмм, органа финансовой власти, не было проведено ни одного аудита его деятельности. Удивительное дело, но мы не располагаем точной информацией ни о его резервах, ни о депонированных на его счетах средствах, ни даже о реальной эмиссии, а это уже ни в какие ворота, как говорится, не лезет. В этой связи, я убедительно попросил бы вас, Антон Германович, – обратился Юрьев к Полуянову, – помочь своими специалистами для более качественного и объективного аудита.

– Мы, конечно, поможем, – привстал со своего места Полуянов, – но прежде хотелось бы знать, согласована ли нынешняя кандидатура Председателя Центробанка с МВФ? Что стало с прежним руководителем? И какова реакция все того же МВФ на снятие госпожи Наибулиной с ее должности? Поймите меня правильно, эти вопросы отнюдь не праздны.

– Что, Антон Германович, боитесь попасть в санкционные списки Евросоюза, как пособник хунты? – криво усмехнулся Борис Иванович.

– Честно говоря, да. Боюсь. Но боюсь, прежде всего не за себя, а за ритмичную работу моего ведомства, которому лишние осложнения в наше и без того напряженное время экономического кризиса, падения цен на углеводороды и пандемию, вовсе ни к чему.

– И, тем не менее, Антон Германович, выбор все равно, так или иначе, сделать вам придется. Что же касается ваших вопросов, то могу сообщить следующее: в отношении госпожи Наибулиной, сотрудниками ФСБ, ведется следствие по подозрению в коррупции в делах, связанных с лицензированием банковской деятельности. Большего я пока сказать не могу, так как сам еще не владею всей информацией по данному вопросу. Реакция МВФ и его руководителя – Кристин Лагард, на наши внутренние перипетии мне пока неизвестна, да и откровенно говоря, малоинтерасна. После ее ничем неприкрытого хамского вмешательства в наши внутренние по поводу использования средств Стабфонда и исполнения, так называемого «бюджетного правила» впору ей самой объявить персональные санкции. Действие Закона «О Центральном Банке России» решением Президиума Высшего Военного Совета, в части обязательного согласования своих действий с МВФ, приостановлено пока на неопределенный срок, но надеюсь, что будет со временем и вовсе отменено.

– Как же так?! – оторопело заморгал глазками Полуянов. – Нам ведь тогда по всем каналам перекроют линии по кредитованию? На внутреннем финансовом рынке начнется паника! Рубль, и без того находящийся в шатком положении из-за «нефтяной» войны, вообще покатится в пропасть!

– Антон Германович, голубчик, очнитесь! На дворе 2020 год. Или вы не в курсе, что начиная с 2014-го нам и без того, по настоянию США, перекрыли все источники кредитования? Остались только краткосрочные кредиты со сроком исполнения в 30 календарных дней, которые и так не делают погоду на межбанковском финансовом рынке. К тому же, пора бы уже начать уходить от иждивенческих привычек, навязанных извне.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что пора прекращать практику заимствований на внешнем рынке, обогащая тем самым и без того не пустые карманы мировых банковских воротил Лондона и Нью-Йорка. Зачем нам тогда, скажите на милость, наши фонды – Стабилизационный, Национального благосостояния и Резервный? Под те проценты, что наши предприятия одалживают за границей, они с удовольствием будут брать у государства. Тем самым прекратится отток капиталов, связанных именно с погашением коммерческих кредитов, получит дополнительный импульс отечественная промышленность, увеличится внутренний оборот капиталов, повышая наш ВВП, а не ВВП наших откровенных недоброжелателей.

– Но это же против всех правил и прежних договоренностей, на условиях которых нас и принимают в мировом сообществе?! – с ужасом пролепетал Полуянов.

– Нужно самим стать теми, кто пишет эти правила, а не действовать с подачи заграничных шейлоков. Покупая машину, вы у кого возьмете в долг, у родной матери или у злого соседа, не раз схваченного за руку, когда он шарил в вашем кармане?

– Конечно у соседа! – неожиданно громко вставил Министр Внутренних Дел, один из пока немногих, кто избавился от приставки «исполняющий обязанности», так как вчера успел пройти проверку на лояльность. – Его ведь и обмануть с отдачей не грех, за карманничество!

Дружный смешок прокатился по залу, несколько смягчая напряженную обстановку.

– Это хорошая идея, – улыбнулся Юрьев Околокову, – и мы к ней обязательно вернемся, когда окончательно встанем на ноги. А пока ограничимся тем, что переложим наши денежки из заднего